Кружки нашего детства
А вы занимались в детстве в кружке? Какое он место занимал в вашей жизни? Развилось ли увлечение во что-то большее или так и осталось с окончанием школы – в детстве?
Наверняка все, учась в школе, параллельно занимались разными вещами: кто-то рисовал, кто-то танцевал, кто-то пел или играл, а кто-то был маленьким артистом театра. А больше всего, наверное, тех, кто совмещал две и больше специальности. Эти дети – особые труженики, умудрявшиеся нести такую ношу и при этом даже преуспевать, если не во всем, то в чем-то одном точно. А были те, кто благополучно бросал занятия на полпути. Причины были разными: не нравится, надоело, устал, не успевает. Но тут была немаловажной роль родителей – они позволяли оставить кружок. Но были и другие случаи – когда родители настоятельно советовали доводить дело до конца. Какая позиция ближе вам – решайте сами, основываясь, возможно, на опыте своего детства. Но часто ли бывало так, что дополнительные занятия оставались таковыми и после школы?
Учась в другом городе, ты спешил на каждый концерт и репетицию; окончив университет, ты продолжал делать то же самое. Много ли вообще взрослых людей занимаются любимым делом, которое не стало его профессией, а так и осталось дополнительным занятием? Кажется, я задаю больше вопросов, чем даю ответов. Но связано это с тем, что в моей жизни был всякий опыт такого характера и есть, пожалуй, о чем подумать.
Не всегда ведь для людей это просто сопутствующий материал детства. Многие действительно занимались тем, для чего они будто и уготованы, но потом, когда пришло время вступать во “взрослую жизнь”, они выбрали другой путь. И многие возможно сожалели об этом.
Подчас выбор в первом классе кружка, в который ты будешь ходить, играет очень важную роль в твоей жизни. Но могут ли это оценить первоклашки? Когда у меня спросили, куда я хочу – в музыкальную или художественную школу, то я выбрала второе. Почему? Мой ответ был таков: “Туда ближе ходить!” Известно ли было тогда мне, что спустя 10 лет, я поняла, какой нужно было дать ответ? Конечно, нет. И времени назад не вернешь. Да и стоит ли?
Нецарское Царицыно
В снежную метель вчерашнего дня стоило бы сидеть дома – погода не из приятных просто из-за своей неожиданности – но именно в это время я гуляла с экскурсией в Царицыно. Люди в музее работают независимо от погодных условий.
Я бывала в парке, пожалуй, не меньше 4 раз в разное время года – зимой, весной, летом и осенью. Но при этом не питала особой любви к этому месту. Почему? Многолюдно так что ли… Вчерашний день не собирал толп гостей и любителей искусства на территории Царицыно, хотя, что лукавить, такие все же были. Впрочем, как и наша компания. Выставка, ради которой мы там оказались, – “Под сенью двуглавых орлов” – была преодолена довольно быстро, но не без удовольствия. А дальше мы были направлены по маршруту, на протяжении которого экскурсовод повествовал об истории возникновения, развитии и вообще судьбе дворцово-паркового ансамбля.
Больше всего мне понравилось во дворе Хлебного дома. Правда, двор не совсем такой, каким ему должно быть – он крытый, стоят орган и рояль в ожидании своего часа. И невероятный уличный свет проникает здесь во все, что тут находится. Даже снег не мешал этому свету здесь царствовать. Это было начало – мы мирно сидели и слушали о том, как здесь все появилось и что тут происходит сейчас. Блаженство пребывания на этом островке света продлилось недолго, и мы вынуждены были продолжить экскурсию на улице, где вместо ожидаемых всеми солнечных весенних лучей валил добротный снег.
Образ несчастного Василия Баженова, непонятого властной Екатериной II, просматривается во всех псевдоготических постройках. В словах экскурсовода так и звучала легкая обида за мастера: столько задумано, а сколько воплощено, но все в каком-то смысле зря – не принятая Екатериной архитектура. И вот теперь высится в ансамбле Баженова дворец его ученика Матвея Казакова, реконструированный уже в наше время. И вот одна из разгадок: он словно ломает всю задумку первоначального автора, а потому создает ощущение какого-то дисбаланса, дисгармонии. Не у меня одной, пожалуй. А люди, разбирающиеся в архитектуре и строительстве, могут привести аргументы куда более весомые.
Снег продолжал идти и даже усиливался, а мы гуляли вокруг дворца и основных построек, и я удивлялась, как не рассмотрела всего великолепия раньше. Еще было бы лето. Или настоящая весна. Пожалуй, я распробовала бы Царицынский парк.
Невзирая на метеоусловия, мне понравилось. Я как-то по-другому взглянула на парк: не как на место, куда можно податься от нечего делать, а как на полноценный музей со своей историей, хоть и немного грустной и незаконченной.
Жизнь в деталях
На днях в разговоре услышала одну мудрую фразу про разного характера новостные ленты: «Люди сейчас не читают длинные сообщения, они даже видео не смотрят. Фото – вот современный формат». Как точно!
Везде сейчас нас окружают фотографии, и не зря – ведь нам действительно нравится их смотреть, мы многое воспринимаем именно через них. Например, разного характера шутки в сети Интернет, большая часть которых в основе состоит из фото известных людей или ставших известными благодаря именно своим снимкам. Стоит ли говорить о том, сколько времени все тратят на то, чтобы полистать фотографии своих друзей-знакомых-родственников в соцсетях – порой за этим занятием проходят все вечера, о чем многие сожалеют, но поделать ничего с собой не могут. И это только чужие фото. А сколько своих: как приятно и на себя хорошего посмотреть тем летом, на себя не очень нынешней зимой, а тут и что-то новенькое уже выложили с последней встречи – нужно изучить. На основе этой тяги и любви, видимо, вырос и Instagram, где кроме фото и коротких/пространных комментариев, ничего и нет.
Надеюсь, что никто не увидел в предыдущих абзацах моей оценки нашей общей любви. А что оценивать? Пожалуй, обо многих этих явлениях в отдельности я уже писала, считая то или иное хорошим или нет. Но о самом факте любви современного человека к фотографии ничего плохого, наверное, и не скажешь. Современный – вот ключевое слово. Мы живем быстрее, воспринимаем яркое, а отсюда и подходящий формат для нашего восприятия – фотография. Мы любим запечатлевать происходящее с нами ежедневно, даже ежечасно, нам нравится видеть жизнь в деталях. Именно так, например, советуют некоторые блоггеры привлекать внимание к своим аккаунтам – запечатлевать детали. И делиться своим результатом с окружающими. А ведь среди нас есть и хорошие фотографы, а некоторые только раскрываются в этом популярном хобби. И глядя уже на такие снимки, мы становимся в какой-то мере, а может иногда и в полной, причастны к искусству. Мы его видим, обновляя странички в соцсетях.
Не похожи ли мои размышления на желание видеть во всем позитив? Не уверена, что склонна так размышлять. Но то, что я уклоняюсь от осуждения новых веяний и влияний современности на нашу жизнь – это точно.
Размышления о Ремарке
Не перестаю восклицать: как же все-таки интересно читать письма и дневники чужих людей! Я просто не могу пропустить такой книги: тут же покупаю и начинаю изучать, прибавляя ее к списку прочих начатых. Так мне попалась на глаза переписка всеми любимого и читаемого Ремарка с актрисой Марлен Дитрих. Да, да, оказывается, был такой звездный роман, мне совершенно неизвестный.
Всем любителям Ремарка, а ведь его действительно читают и любят очень многие, внимание. У меня на счету прочитанных три произведения, при этом почти все подряд за один промежуток времени. И ведь это не предел. Кто-то смог бы похвастаться более длинным послужным списком одних только известных произведений Ремарка. Все его любители знают, как легко даются объемные для прочтения книги.
Как непросто мне сейчас рассказать, чем он так хорош лично для меня. Но каждый, думаю, понимает мои ощущения без объяснений. Так вообразить, каков был мой интерес к подлинным, личным текстам писателя – его письма к любимой – может только то, кто читал Ремарка и пристально следил за развитием любовных сюжетов в произведениях. Теперь же можно прочесть не героя автора, а его самого.
Каждое письмо – маленькое произведение, которое изучаешь с упоением. Вот он, голос суровой правды, голос неприкрытой реальности пишет о том, как он скучает и ждет. Как любопытно всегда слышать банальное для нас из уст великих или схватывать это со страниц их же произведений. Какими обыденными нам кажутся те же слова в нашей жизни, и как патетично и искренне они звучат от тех, кто творит что-то еще более великое. Возможно, это дает нам понять, что такой мастер слова нам не чужд, что он может испытывать такие же чувства, но выражать их куда лучше и изящней нас. Чтобы читать и думать: “Так говорю я, так сказал бы я, я так обязательно скажу”.
С течением жизни меняется и характер писем. От нежности до разочарования, от нестерпимой тоски до нестерпимой скуки. Вот они, такие же люди, как и мы, в точности. Вот, что нам необходимо в этих книгах – это знание, это полное проникновение в судьбу такого известного и такого же похожего, нет, просто – такого же как ты, человека.
В гости к Иркутску
Какая удивительная и большая наша страна! Путь, который удалось мне проделать из нашей юной весны в морозную зиму, лег почти через всю Россию. Местом назначения стала Сибирь. 5 часов полета, сквозь те же 5 часовых поясов – и ты в Иркутске. Конечно, случилось там оказаться по причинам рабочим, поэтому на осмотр города и окрестностей время выделялось по остаточному принципу.
Набережная Ангары, единственной вытекающей из Байкала реки, здесь же памятник Александру III, строителю Транссиба, а по левую руку от императора начинается центральная улица Карла Маркса, которая есть почти в каждом городе – все это было почти ежедневным маршрутом. Восстановленный к юбилею города так называемый 130 квартал одновременно любим и нелюбим горожанами. Реконструированные примеры деревянного зодчества с виду хороши, но все до одного сданы в аренду – какой под магазин, какой под ресторан. В целом впечатление такое и от всего города, центром которого показался огромный рынок. И все это соседствует с пешеходной улицей, подобные которой тоже наверняка есть почти везде, с двумя прекрасными музеями – мемориальными домами двух декабристов, о которых я уже упоминала раньше.
Центральными размышлениями и разговорами этой поездки стали декабристы. Рассуждения о том, кто прав, кто виноват, о том, как могло бы быть иначе и могло ли. Это наверное одно из самых непростых и неоднозначных явлений эпохи – герои Отечественной войны замышляют убить своего царя… Даже не возьмусь рассуждать об этом сейчас. Но память о последующим наказании мятежников – пребывании их в Сибири – бережно хранима местными музейными работниками. Все это представляет свой особый интерес. Но об этом я уже писала прежде.
На пути вдоль Ангары к тому самому Байкалу, где мне посчастливилось побывать, есть музей под открытым небом – Тальцы. Мороз и солнце сопровождали нас словно в стихах, и все дома, привезенные сюда со всех весей, приходилось рассматривать, щуря глаза и с радостью забегая в те редкие отапливаемые среди них. Памятники деревянного зодчества выстроились улицами, где каждый из них хранит внутри экспозицию с рассказом о том, что из себя представлял этот дом раньше.
Этот текст хоть написался и позже, но словно предваряет предыдущий. Вот такая круговая композиция.
Сибирские заметки
Приземлившись в Шереметьево рейсом Иркутск-Москва, я поняла, как, может, чувствовали себя декабристы, вернувшиеся на Родину после получения амнистии в 1856 году. Как бы ни был хорош город Иркутск, а возвращаться домой, особенно когда у нас уже настоящая весна, всегда лучше. Но только декабристам далось это возвращение не так легко…
Каждый человек, кто хотя бы просто посещал уроки истории, слышал об этих людях. А те, кто жил в советское время, вообще прекрасно знают о том, что декабристы разбудили Герцена, Герцен развернул революционную агитацию… Я всегда знала историю плохо, но дату восстания – 14 (26) декабря 1825 года – усвоила. Но все эти события всегда остаются для нас лишь сведениями из прошлого. Нам сложно в полной мере сопереживать им. И лишь когда мы сталкиваемся в жизни напрямую с историей, тогда многое проясняется. А значит и оценивается совсем по-другому. Таким и стало близкое знакомство с декабристами и их семьями в Иркутском историко-мемориальном музее декабристов. Два мемориальных дома, две семьи, две судьбы столь схожие и столь различные – Волконские и Трубецкие.
Как далек этот Сибирский мир от Европейской реальности – преодолевая тысячи верст, вынужденные путешественники теряли все: дворянство, чины, имена, и даже свои семьи. Но последние сами потянулись за мятежниками. Известные нам «жены декабристов», о реальном подвиге которых я и не подразумевала, проделали тот же путь. И не только физический. Они точно так же к концу путешествия стали простыми женами простых ссыльно-каторжных, дети которых будут записаны в заводские крестьяне и не смогут носить фамилии отца. Разница лишь в одном – путь женщин был добровольным. Полностью осознавая свои действия, они, приближаясь к заветной цели – месту ссылки – отказывались от всего, что у них было и что могло быть впереди. Сложно представить, какая решимость и преданная любовь вели их. Ведь пути назад не было. Они не могли вернуться через год или несколько лет. Они вовсе не могли этого сделать.
Лично я поняла все это буквально пару недель назад. Раньше я думала, что запросто могла бы поступить таким же образом, да и чего тут такого страшного – поехать в Сибирь. Холодно, да, ну и что же? Но препятствий оказалось намного больше. Правда, не для одной из женщин они не стали непреодолимыми. Каждая достигла цели. И для некоторых этот путь стал длиною в жизнь. Кто-то до конца жизни жаждал возвращения домой, кто-то смирился со своей судьбой, не чая лучшего. Так или иначе, но разрешил узников лишь император Александр I.
«Первое время нашего изгнания я думала, что оно, наверное, кончится через 5 лет, затем я себе говорила, что будет через 10, потом через 15 лет, но после 25 лет я перестала ждать. Я просила у Бога только одного: чтобы он вывел из Сибири моих детей», – писала в своих записках Мария Николаевна Волконская, дочь героя Отечественной войны 1812 года генерала Раевского, последовавшая за своим мужем Сергеем Волконским в Сибирь. Ей удалось вернуться. Но что чувствовала она…
На репродукции Бестужев Н. Волконский С.Г. с женой в камере в Петровской тюрьме
Петропавловская крепость
Меня тут пристыдили тем, что я не смотрела фильм “О бедном гусаре замолвите слово”. Я, конечно, не сильно смутилась, но в ближайшее время решила восполнить пробле. Такой вечер выдался, я осилила почти 1,5 серии. Но вот на что я особо обратила внимание. Что изображаемая режиссером тюрьма не что иное, как Трубецкой бастион в Петропавловской крепости. Я снова про Питер? Ах, да…
В последний свой приезд я решила не хватать по вершкам, а продолжить бывать где-то основательно. Мой выбор пал на Петропавловскую крепость. Однажды я проплывала мимо нее на теплоходике, другой раз темным вечером мы забегали туда, но рассмотреть ничего не удалось, даже образ в памяти не отложился – темно ведь было.
Подкрепившись перед длительной прогулкой, я пересекла мост, параллельно высматривая зайчика где-то внизу сидящего на одной из свай. Он по-прежнему на своем месте, а я поплелась к воротам, обдуваемая питерским зимним ветром. Заметка для романтиков: почти вокруг всей стены с внешней стороны можно гулять. Там немноголюдно и вода подбирается почти к подошве обуви, которая неуклюже ступает по крупным камням насыпи. Воздержавшись от желания закончить свою прогулку именно там, так и не посмотрев ничего, я прошла вглубь крепости.
Вообще подкована я была довольно плохо перед посещением музея, скорее я узнала многое уже после – но и это, думаю, в порядке вещей. Поэтому многому я удивлялась и приятно радовалась: Петропавловский собор принял почти всех российских императоров и их семьи, а отдельный придел уготовлен для царских мучеников.
Удивила сама атмосфера крепости – за стенами на видно города и горизонта, только морской ветер прибивается сюда, наверное, с самого финского залива. Ты словно в каком-то отдельном мире или государстве, из которого невозможно убежать. Невозможно убежать, наверное, было и узникам Трубецкого бастиона – почти на каждой двери фамилии более или менее известных людей, которым приходилось здеськоротать свои дни. Возможно и последние.
Я поднялась на недавно сооруженную панораму Невы, прошла, полюбовалась, даже попела песни, глядя на строгую питерскую красоту, и собралась уходить. Но тут мне пришло сообщение от моего коллеги, что одна из экспозиций музея – его любимая. Я не могла не пойти. Я вернулась почти от самого выхода и провела в крепости еще пару часов. Музей действительно был хорош, особенно его обновленные части.
Судя по моему рассказу, думаю, можно вообразить, что мне там понравилось. Я бы и еще при случае сходила просто побродить. Атмосферное место.
