Поэзия в нашей жизни

Найдется ли среди читателей такой человек, который не любит стихов? Мне кажется, едва ли. Поэзия – особенный род литературы, для меня вечно недостижимый и непостижимый.

Мне всегда казалось, писать стихи – редкое, необычное умение. Не просто складывать слова в рифму, а писать так, что спустя века все же строки волнуют сердца людей. Но дело не только в старине созданного. Дело в этом особом умении, которым владеют и многие современные авторы. Безызвестные тоже. Умении рассказать именно о тебе, что ты посмотришься в стихи, словно в зеркало. Поразишься бесконечному сходству с тем, что так запутанно в твоей голове, душе, сердце и так ясно и красиво отражено в сложенных строчках. Умении поведать о неблизком и непонятном так, что, возможно, прочитанное ближе тебе и не станет, но пройдет через тебя полностью, очаровывая своей неясностью. Кто-то из поэтов, наверняка, уже написал и о том, что я пытаюсь так коряво изложить в прозе.

Я очень люблю стихи. Я их ищу. Если я где-то вижу понравившуюся цитату, то я сразу же разыскиваю этот текст в сети, которая в этом деле верный помощник. Это, бывает, неизвестное творение известного поэта, или ты открываешь для себя нового автора. Тогда найденные стихи только первое звено в цепи тех, что еще полюбятся. Перед тобой словно открывается большой и чистый водоем прозрачных рифм, из которого хочется напиться, напитать себя. И он, пожалуй, неиссякаемый. Стихи не могут надоесть. Ты с радостью прочтешь любимые снова и снова.
А когда ты перечитываешь их, то одновременно радуешься уже знакомому и любимому в них и, удивляясь, видишь новые оттенки. А случается так, что сам ты, меняясь, видишь что-то совершенно иное, противоположное тому, что открывалось взору твоего сердца раньше. Но это не заставит разлюбить стихотворение. Скорее наоборот, ты оценишь его еще выше, чем раньше.

Бывает в стихах нечто очень близкое и очень далекое. Очевидное и совершенно неясное. Такие произведения обладают своей особенной красотой, таинственностью и непознанностью. Для каждого из нас, думаю, есть такие стихи. Хочу поделиться стихотворением, которое подходит подо все сказанное в этом абзаце. Это я так думаю. А кто-то совершенно иначе.

Я так давно родился,
Что слышу иногда,
Как надо мной проходит
Студеная вода.
А я лежу на дне речном,
И если песню петь –
С травы начнем, песку зачерпнем
И губ не разомкнем.

Я так давно родился,
Что если ты придешь
И руку положишь мне на глаза,
То это будет ложь,
А я тебя удержать не могу,
И если ты уйдешь
И я за тобой не пойду, как слепой,
То это будет ложь.

Арсений Тарковский

Творческий акт

Никогда не любила литературоведение. Ковыряться в стихах, художественных текстах, разыскивая там таким образом смысл. А твое восприятие ровным счетом ничего не значит! Будто бы понимание и зависит от того, мужская или женская рифма, ямб это или хорей. Можно посчитать дерзкими мои размышления, но чувств симпатии эта дисциплина у меня не вызывала из-за своей сухости и ограниченности.

Но не все в литературоведении подверглось моему осуждению. Есть много того, чего я просто не знаю или не понимаю. Но одно понятие мне очень близко. Понятие творческого акта, существующее в литературоведении, действительно имеет место в повседневной жизни. А пришла мне эта мысль в голову вот так: закончив писать текст о балах, я почувствовала, как мне стало легко и радостно. И я задалась вопросом в тот же момент: а почему? Что это такое? А ведь это такой маленький катарсис, завершающий две предшествующие стадии творческого акта: наитие и агон. Тебе в голову приходит хорошая мысль (наитие), затем ты испытываешь некоторые сложности и метания в создании своего творения, в данном случае текста (агон), и после этих легких и приятных или тяжелых и мучительных терзаний рождается нечто (катарсис, то есть очищение). Пусть даже ты делал рядовой набросок или писал небольшую статейку по рабочим делам. И тем не менее ты совершил творческий акт, сам того не осознавая.

Хорошо, когда теоретические научные знания применимы в повседневности: теперь понимаешь, почему тебе было сложно творить, но так легко стало после завершения. Любой из творцов ощущал то же самое! И это греет душу. Только иногда наши действия не зависят от вдохновения, иногда просто приходится делать. В таком случае мы помучаемся в процессе «изготовления», но не почувствуем того самого, что носит пафосное название «катарсис». Это будет лишь ощущение того, что ты снял с себя тяжесть несомого бремени.

Возможно, делить на стадии такую таинственную вещь как процесс сотворения чего-либо – дело формальное и столь же ограниченное. Но, мне кажется, некоторые подобные понятия, применимые к нашей жизни, дают нам понимание того, что с нами происходит, а, значит, и помогают легче переносить или делать то, что под ними подразумевается в реальности. И знакомиться с литературоведением, конечно)

Бальная лихорадка

Как проникаются люди любовью к эпохам прошлого. И мне приходилось уже размышлять об этом в других постах: существует сознание того, что раньше было лучше, чем сейчас. Так, обманывая сами себя, размышляем мы и созидаем романтично-идилличные представления о наших предшественниках. Которые таковыми, увы, не являлись.

Но, пожалуй, столь категоричным быть не стоит, во всем есть свои плюсы и минусы. Возможно, мы могли бы не томиться тем, что нам плохо живется, а позаимствовать из прошлого то, что нам кажется хорошим. Что именно – об этом стоит поразмышлять особо. И вот в своей любви к эпохе ХIХ века, мы обращаем свои взоры на то, что относим к безоговорочным плюсам – я говорю о балах.

За последние 5 лет или даже чуть больше они стали проводиться все чаще. Хотя какое-то время назад, вероятно, каждому из нас реконструкция этой идеи казалась невозможной. Но сегодня бальное движение захватывает молодежь: не только девушек, но и молодых людей. Я провожу границу потому, что для девушек такие вещи всегда ближе, да и стоит ли нам отказываться от лишнего повода побыть принцессой? А парням это чаще всего или смешно, или вовсе не нужно. И не усомнитесь в моих словах – обыкновенные мальчишки ходят танцевать, а главное – им это нравится. Они не ленятся тратить свое время на тренировки, хоть и не столь утомительные физически, сколько умственно. Движения не сложны технически, главное запомнить с какой ноги шагать, и в какой последовательности. Оспаривать всеобщую тягу к танцу невозможно: маленькие и большие города по всей России и ближнему зарубежью пляшут кадрили и польки в едином темпе.

Не думаю, что нужно причислять это движение к явлениям отрицательным – занятия любыми танцами положительно влияют на развитие человека. Особенно, когда речь идет о подрастающем поколении: подчас досуг их (или наш) не занят чем-то непраздным и хорошо, если занят вообще. А на балу есть возможность слушать музыку той эпохи, а значит развивать в себе вкус, движения девушек становятся грациозней, молодые люди – осанистей. Да и что говорить, в целом приятное и не утомительное времяпрепровождения, о плюсах которого, практически исключая минусы, я сказала.

Раньше я относилась, как и многие из читателей, скептически к бальной лихорадке. До тех пор, пока меня не заразили ей. Протанцевав более, чем 10 лет, я не испытывала к этому больше никакой тяги. Но, попробовав еще раз, но уже немного другое, не пожалела. Меня тоже силком потащили на репетицию, условно посетив которую, я не планировала ходить дальше. Но вышло все по-другому. После летнего перерыва вновь становлюсь на рельсы, которые выведут уже к зимнему балу. И вам советую не упустить такой возможности при ее наличии.

Пробежка по Коломне

Плохое дело – торопиться. Тебя накрывает спешка и суета, среди которой ты не успеваешь ни понять, ни прочувствовать, что с тобой происходит. И, тем не менее, торопиться порой необходимо. Так складывается ситуация, ты вынужден делать что-то наспех. Совершила сегодня забег и я.

Если я оказываюсь в каких-то уголках нашей Родины, то чаще всего теперь – по работе. Сегодня мне случилось побывать не в столь далекой, а в каком-то смысле и очень близкой подмосковной Коломне, слава о кремле которой распространилась в СМИ в последнее время довольно широко (наверное, практически все слышали о противостоянии с мечетью Кадырова за места в проекте «Россия10»).

Так сложилось, что в течение долгого времени Коломна была тем городом, который мелькал за окнами поезда, в котором мне часто приходилось оказываться. Сидючи в вагоне, я смотрела на далекие купола и башни, едва различимые, нисколько не тоскуя о том, что я не любовалась ими вблизи, и сильно не стремясь в эту даль.

Но сегодня судьба нас, наконец, свела. Ехать около 4 часов, надо еще успеть сделать свою работу и вернуться обратно не за полночь. К счастью, все складывалось как нельзя успешно. Добрались без проблем, работу сделали быстро и уже заспешили обратно. Но я прошу свою спутницу, которая в отличие от меня только за последние два месяца была тут дважды, совершить за те полчаса, что у нас есть, рейд по центру города, а именно по кремлю. Так мы и поступили. Оставили водителя и быстро зашагали:

– Это памятник двум революциям, это колокольня, построенная в честь победы в Отечественной войне 1812 года. А эту башню называют Маринкиной, подразумевая, что там в какое-то время пребывала в заточенье Марина Мнишек, но это всего лишь домыслы. Шатровый храм, построенный при Иване Грозном. Забежим? Соборная площадь…
– На Рязань-то как похоже…
– А то! Время еще есть? Давай попробуем за калачами успеть.

У Коломны есть как минимум два бренда – пастила и калачи. Из приготовления этих продуктов делают представления с участием зрителей, затем продают по ценам, которые не дадут хозяевам обидеть себя. Когда мы подбегали к двери магазина, то порадовались выходящим оттуда детям с пакетами – у музея была группа, а значит, и свежеиспеченные калачи.

Полчаса закончились, а надо еще вернуться обратно. За 10 минут мы добежали. А я попутно слушала комментарии о том или ином объекте моей спутницы и нажимала кнопку на камере смартфона.

Отдышаться и похрустеть теплым калачом удалось только в спешащей домой машине. Транспорту скорость не вредит. Да и человеку не всегда.

Израиль – страна констрастов

Как много всего интересного открывается взору и сердцу человека, когда он совершает полет на самолете. Мир открывается совсем с другой стороны – высоты, на которой человеку случается не часто бывать. Новый ракурс рождает новый взгляд, новые мысли. Привычное на земле выглядит совсем другим с неба.

Город – кровеносная система. Сердце его – центр. В ночное время видно, как на черном фоне мерцает электрическая, желтого цвета кровь. Пульсирующее сердце города гоняет ее по всем венам, артериям и мельчайшим сосудам – до всех концов. Увиденное поражает своей схожестью с организмом человека. А за несколько часов до взлета ты был составной рабочей частицей этого организма, помогал доставлять кровь-жизнь в один из маленьких отрезков города. Все мы – части больших или маленьких городов, селений, деревень, которые с высоты тысячи метров порой неразличимы по своим масштабам – что там проносится внизу…

Такие мысли рождались в моей голове, когда самолет взлетал над Тель-Авивом, деловым центром невероятной древнейшей страны Израиль. Государство, которое соединяет несоединимое, каждый раз открывает новое, привязывает к себе и с той же силой отталкивает. Город, в который всегда хочется ехать, но не возникает мыслей остаться там жить. Сплетение культур, невероятное соседство народов, балансирующих на грани мира и войны. Государство – дробленое на разные части, города, где трамвайные пути – граница между разными культурами, разным образом жизни. Переходя их, ты дышишь практически другим воздухом. И это не образное выражение. С одной стороны продают специи и жарят мясо прямо на улице, выбрасывая мусор на тротуар, с другой чисто выметены улицы, но ты чувствуешь себя немного чужим, хоть ешь вкусное мороженое и идешь словно по самому настоящему европейскому городу. Страна контрастов – вот подходящее устойчивое сочетание слов, название для Израиля.

Мне не случилось побывать ни в одном из музеев этой страны, но каждый камень здесь – история. Иерусалим – город-музей. Ты идешь по улице, где на каждом шагу – экспонаты. И все в открытом доступе. Что-то менять, сохранять, улучшать – снова вопросы о принадлежности предмета, места кому-то одному. Поэтому многое в Иерусалиме, особенно это касается мест святых, сохраняется в первозданном виде многие лета. Любые переделки родят новые споры.

Музей не только исторический, но и этнографический. В пределах стен старого города можно изучать разные народы, которые проживают в стране, останавливая свое внимание на деталях: одежда, религия, национальные кварталы.

Израиль раскопан больше, чем какая-либо другая страна в мире. Быть археологом здесь, не только интересно, но и актуально, востребовано. Сколько проделано ими работы! Но ровно столько же ее и впереди…

Всегда сложно заканчивать. И всегда хочется развивать свою мысль, рожденную из впечатления от места. Но сейчас это все. Память о посещении такого места хранится долго. И рождает эти воспоминания-мысли всю жизнь.

“Романовы. Моя история”

Каждый, думаю, кто прочел заголовок этого поста, понял, о чем пойдет речь. Реклама выставки «Романовы. Моя история» настолько распространена, что итоги действительно колоссальны. Заинтересовалась и я. Вчера мне удалось побывать на этом мероприятии.

Хочется сразу отметить вот что. В Манеже ежегодно проводились какие-либо выставки, которые открывались ко Дню народного единства, то есть 4-го ноября. Но мне никогда не случалось побывать на одной из них. А причина такова: вход на выставку всегда был не меньше 300 рублей, а мне такая сумма в годы студенчества была не очень по силам. Что касается этой выставки, то ситуация в корне поменялась: вход на нее бесплатный. Успех во многом связан вот еще с чем. На каждом храме, по крайней мере, Московской епархии висит объявление о выставке, так как среди организаторов выступает и Русская Православная Церковь. И неслучайно, так как в Манеж привезли из Костромы Феодоровскую икону Божьей Матери, которая почитается как одна из святынь дома Романовых, поскольку она связана с призванием в 1613 году на царство основателя династии царя Михаила Фёдоровича. Вероятно, интерес многих людей связан не столько с тематикой выставки, сколько со святыней. И тому есть подтверждение.

Работу выставки продлили как по часам, так и по дням работы, потому что наплыв очень высокий. Как-то я хотела доехать вечером после работы, ведь открыта она аж до 00 часов. Но, к счастью, я этого не сдала. Оказавшись там вчера в первой половине дня, я заняла очередь от памятника Жукову. И это была очередь до практически самого входа в Манеж. К счастью, она проходила довольно быстро, я не стояла в ней более получаса, думаю. Но мне повезло, нежели остальным: время шло, а конец очереди теперь уже находился у часовни Иверской иконы Божией Матери.

К счастью, на самом входе большого скопления и очередей не наблюдалось, все расходились, кто куда. И было два варианта: указатели «на выставку» и «к иконе». И вот тут ждала еще одна очередь, которая проходила уже куда медленней. Безусловно, эта очередь была к иконе. Вероятно, многие пришли сюда именно за этим, посетив выставку лишь заодно. В таком порядке путешествовала и я.

А теперь о самой выставке. Хочу сразу опечалить тех, кто хотел бы увидеть подлинный предмет и вообще предмет. Вся выставка полностью копийная, за исключением буквально одного или двух предметов в центральном зале, этикетки к которым, к сожалению, прочесть не удалось из-за массы людей, находившихся вокруг витрины. Этот факт вообще я бы отнесла к минусам. Посмотреть внимательно что-либо было очень трудно: экскурсионные группы из большого количества человек и вообще толпы, как в торговом центре в выходной день. Вероятно, для создателей это успех. Но мне это не очень понравилось.

Хорошие мультимедийные технологии сопровождают выставку: огромные экраны с фильмами познавательного характера об отдельных периодах правления Романовых или об эпохе в целом, виртуальные киоски. А так все стены затянуты полотнами, где размещена информация о разных правителях в хронологическом порядке. Может быть, я избалованная музеями, но смотреть на копии того, что случалось не однажды видеть в оригинале, мне было не очень интересно. Признаюсь, что не много, где я прямо останавливалась и рассматривала изображения, попутно прочитывая аннотации. Правда, была пара таких мест. Только текст отречения от престола Николая II дочитать тоже не удалось, потому что со спины и сбоку уже кто-то напирал, желая прочесть тоже. Находился этот предмет в центральном зале, где на одной стене было огромное изображение всех правителей рода, чей юбилей и празднуется. Статичное изображение с легкими клубами дыма на фоне и торжественной музыкой, заглушаемой многообразием людских голосов. Остановилась я еще в зале Николая II, где посмотрела на творцов революции и фильм о времени правлении царя. Но эта тема для меня всегда жуткая и всегда интересная.

Последний зал показался мне немного странным, задумки я не совсем поняла, может, авторы хотели показать славу и ужас того, что происходило и происходит после падения монархии. Ряд сменяющихся фотографий совершенно разных периодов жизни советского союза и всего, что с ним, так или иначе, связано, сопровождается музыкальной композицией «Время вперед» Г. Свиридова. Это последний аккорд.

Подводя итог, наверное, стоит сказать: хорошо, что людей удается увлекать на подобные мероприятия. Но только почему бы тогда не проводить такую серьезную рекламу других знаковых выставок. И второе. У организаторов огромные возможности: можно было бы создать великолепнейшую экспозицию из подлинных предметов собрания разных музеев по Романовым. Но эту возможность не использовали по тем или иным причинам, которые мне, увы, неизвестны.

О кино и спорах

В последнее время пришлось задуматься о том, как остро реагируют люди на замечания о том, что им нравится. А именно: вышедший новый фильм, телепередача, картина. Особенно это касается первого среди перечисленных. Живая реальность, созданная на экране способна сильно зацепить смотрящего. И впечатление это может быть как положительным, так и резко отрицательным. На этой почве сейчас и существует большое количество кинофорумов и обсуждений, где сходятся люди разных мнений, которые никогда не захотят понять друг друга.

Спорить, на мой взгляд, можно об экранизациях. Потому что художественное произведение – это уже особый взгляд писателя-художника на действительность. Он сам прорисовывает те или иные подробности, которые возможно не только представить при чтении, но и спроецировать на экран. Фильмы о реальных событиях всегда будут вызывать споры. Особенно, если это кино снято о событиях истории и военной истории в частности. Подчас даже сами историки не могут найти общего языка в тех или иных вопросах, а фильм, снятый на эту же тему – это сторонний взгляд режиссера-художника, который отображает событие уже так, как видит он. По сему, его творение может сильно отличаться от действительности не только недоговоренностью о чем-то и фантазийностью. Книга – это почти готовый сценарий. Реальная жизнь – вовсе нет. Поэтому фильмы о реальных событиях могут вызывать больше нареканий, но при этом найти единого правильного среди них – невозможно.

Хотя, случается, что и экранизации становятся яблоком раздора, особенно среди книголюбов. Режиссер не учел важных подробностей, сократил, вырезал ключевые моменты. Как сложно! Сложно потому, что каждый всегда будет иметь свое личное мнение и с трудом выслушивать мнение чужое. А соглашаться с ним – того непреодолимей. Все мы, читая, рисуем свой мир художественного произведения. Мы знаем, какие черты лица у наших любимых героев, как выглядят в своей неправоте герои отрицательные, какого цвета небо простирается над страницами книги. И вот когда кто-то другой решается изобразить все это на экране – он разрушает наш мир. А кому такое понравится? Хорошо, если режиссеры и сценаристы будут близки к нашему видению, в таком случае их ждет менее печальная участь.

Я пытаюсь в своих размышлениях найти подтверждение тому, что в вопросе художественного восприятия реальности или уже созданного литературного мира, почти невозможно прийти к единому мнению, особенно, если созданная интерпретация – вещь нестандартная. А отсюда вывод такой – зачем спорить и пытаться навязать свое мнение тому, что изначально не настроен его воспринимать. Хотя, это, возможно, утопичные размышления – иногда ведь и полезно выказать свое неприятие или согласие.