Сибирские заметки
Приземлившись в Шереметьево рейсом Иркутск-Москва, я поняла, как, может, чувствовали себя декабристы, вернувшиеся на Родину после получения амнистии в 1856 году. Как бы ни был хорош город Иркутск, а возвращаться домой, особенно когда у нас уже настоящая весна, всегда лучше. Но только декабристам далось это возвращение не так легко…
Каждый человек, кто хотя бы просто посещал уроки истории, слышал об этих людях. А те, кто жил в советское время, вообще прекрасно знают о том, что декабристы разбудили Герцена, Герцен развернул революционную агитацию… Я всегда знала историю плохо, но дату восстания – 14 (26) декабря 1825 года – усвоила. Но все эти события всегда остаются для нас лишь сведениями из прошлого. Нам сложно в полной мере сопереживать им. И лишь когда мы сталкиваемся в жизни напрямую с историей, тогда многое проясняется. А значит и оценивается совсем по-другому. Таким и стало близкое знакомство с декабристами и их семьями в Иркутском историко-мемориальном музее декабристов. Два мемориальных дома, две семьи, две судьбы столь схожие и столь различные – Волконские и Трубецкие.
Как далек этот Сибирский мир от Европейской реальности – преодолевая тысячи верст, вынужденные путешественники теряли все: дворянство, чины, имена, и даже свои семьи. Но последние сами потянулись за мятежниками. Известные нам «жены декабристов», о реальном подвиге которых я и не подразумевала, проделали тот же путь. И не только физический. Они точно так же к концу путешествия стали простыми женами простых ссыльно-каторжных, дети которых будут записаны в заводские крестьяне и не смогут носить фамилии отца. Разница лишь в одном – путь женщин был добровольным. Полностью осознавая свои действия, они, приближаясь к заветной цели – месту ссылки – отказывались от всего, что у них было и что могло быть впереди. Сложно представить, какая решимость и преданная любовь вели их. Ведь пути назад не было. Они не могли вернуться через год или несколько лет. Они вовсе не могли этого сделать.
Лично я поняла все это буквально пару недель назад. Раньше я думала, что запросто могла бы поступить таким же образом, да и чего тут такого страшного – поехать в Сибирь. Холодно, да, ну и что же? Но препятствий оказалось намного больше. Правда, не для одной из женщин они не стали непреодолимыми. Каждая достигла цели. И для некоторых этот путь стал длиною в жизнь. Кто-то до конца жизни жаждал возвращения домой, кто-то смирился со своей судьбой, не чая лучшего. Так или иначе, но разрешил узников лишь император Александр I.
«Первое время нашего изгнания я думала, что оно, наверное, кончится через 5 лет, затем я себе говорила, что будет через 10, потом через 15 лет, но после 25 лет я перестала ждать. Я просила у Бога только одного: чтобы он вывел из Сибири моих детей», – писала в своих записках Мария Николаевна Волконская, дочь героя Отечественной войны 1812 года генерала Раевского, последовавшая за своим мужем Сергеем Волконским в Сибирь. Ей удалось вернуться. Но что чувствовала она…
На репродукции Бестужев Н. Волконский С.Г. с женой в камере в Петровской тюрьме
